В начале мая 1933 г. цены на нефть в Восточном Техасе упали до 4 центов. 8 мая министр внутренних дел и одновременно глава нефтяной администрации Г. Икерс предупредил, что «нефтяной бизнес почти рухнул и… если ничего не делать и дальше, то результатом станет полный крах промышленности».
Свободный рынок превратил к тому времени (1920-м г.) американское сельское хозяйство в арену периодических катастроф.
Массовое банкротство ферм в США началось с кризиса 1921 г. Основной причиной тому был технический прогресс, обеспечивший стремительный рост производительности труда в крупных хозяйствах, мелкие фермеры оказывались неконкурентоспособными и разорялись. Великая депрессия привела к резкой активизации этого процесса, обострив отношения между свободным чисто рыночным (конкурентным) фермерским хозяйством и монополиями в промышленности:
С 1929 по 1932 г. цены на сельхозпродукцию упали в среднем в 3 раза, в то время как на промышленную — всего на 20–40%. В результате возникновения «ножниц цен» покупательная способность сельскохозяйственный товаров по сравнению с промышленными снизилась в 8–10 раз. Совокупные доходы фермеров сократились в 2 с лишним раза с 9,9 до 4,4 млрд. долларов, а их задолженность наоборот выросла до 12 млрд. долларов. Свободное фермерское хозяйство не смогло выдержать конкуренции с промышленными монополиями и стало массово разоряться.
На защиту мелких фермеров встал президент Г. Гувер: «Фермерство есть и должно быть индивидуалистическим предприятием в небольших единицах, на началах полной собственности. Ферма больше, чем предприятие — это образ жизни. Мы не желаем превращения ее в машину массового производства».
В соответствии с этими принципами еще в 1930 г. по законопроекту Хаугена был создан правительственный Федеральный фермерский совет, с задачей: «Способствовать эффективному сбыту продуктов сельского хозяйства, как на внутреннем, так и на внешнем рынках, и поставить сельское хозяйство на основу экономического равенства с прочими индустриями». Для достижения этой цели предполагалось: ввести контроль за торговлей сельхозпродуктами, принимать меры для предупреждения непродуктивных и неэкономных методов распределения, ограничения колебаний цен, поощрять кооперативные ассоциации, предупреждать и контролировать излишки сельхозпродуктов при помощи планомерного производства и распределения».
Однако эти идеи вступали в противоречия с принципами свободного рынка и на деле также остались лишь благими пожеланиями. За четыре года кризиса было принудительно распродано за неуплату долгов и налогов около 900 тыс. фермерских хозяйств — 15% их общего числа в стране. К 1933 г. сбор пшеницы снизился на 36%, кукурузы — на 45%.
Прогнившие основы банковской системы были подорваны, а ее неадекватность стала очевидной. Соединенные Штаты оказались в тупике по всем направлениям.
Старт валу банкротства банков дал тот же кризис 1921 г. Великая депрессия, вызвав массовое разорение вкладчиков, лишь углубила процесс. «Где была Федеральная резервная система (ФРС), пока происходили все эти события? — задавался вопросом П. Бернстайн. Известные экономисты М. Фридмен и А. Шварц дают ответ на этот вопрос в своей монументальной монетарной истории Соединенных Штатов: «Система была деморализована, и ее охватила общая паника, которая распространилась в финансовых кругах и в обществе в целом. Независимая центральная банковская система, призванная воздействовать на рынок, казалось, не подавала никаких признаков жизни».
В 1931 г. последовал очередной удар, за короткое время европейские банки, большей частью французские и швейцарские, напуганные кризисом, забрали со своих вкладов в США 755 млн. долл. золотом. Поднятая волна паники привела к изъятию американцами золотых монет, после чего сразу обанкротились почти 800 банков. ФРС не теряя времени, более чем вдвое повысила дисконтную ставку с 1,5 до 3,5%. Отток золота сразу сократился. Однако повышение ставки вызвало новую волну снижения производства и роста безработицы.
В целях защиты бизнеса в 1931 г. по инициативе Гувера создается своеобразная касса взаимопомощи — «Национальная кредитная корпорация» с капиталом в 500 млн. долл., который предполагалось собрать за счет добровольных взносов банковских групп. Затея закончилась полным провалом. В 1932 г. конгресс, вопреки вето Гувера, был вынужден принять закон о создании «Реконструктивной финансовой корпорации» (РФК) с капиталом 2 млрд. долл., который пошел в основном на субсидии крупному бизнесу (доля помощи штатам и городам составляла менее 15%). РФК повторяла пример «Финансовой корпорации» времен Первой мировой войны. Однако на этот раз эффективность ее работы оказалась невысока.
За 1929–1932 гг. прекратили существование 5800 банков, т. е. более 20% их общего числа, с суммой депозитов более чем в 3,5 млрд. долл.. Миллионы мелких вкладчиков потеряли свои сбережения и превратились в нищих. Банки не только прекратили выплату процентов по вкладам, но и стали брать за хранение денег плату в размере 0,5–1% годовых. Ставки по коммерческим кредитам не превышали 3% годовых, но мало кто решался брать кредиты, поскольку эффективность промышленного производства стала отрицательной.